Было спрошено, изменилось ли суждение Церкви в отношении масонских ассоциаций, поскольку в новом Кодексе канонического права о них нет явного упоминания, имевшегося в старом.
Данная Священная Конгрегация может ответить, что данное обстоятельство связано с редакторским критерием, к которому прибегли также и в отношении прочих ассоциаций, названия которых были опущены, поскольку они включены в более широкие категории.
Итак, негативное суждение Церкви о масонских ассоциациях остается неизменным, поскольку их принципы всегда были непримиримы с учением Церкви, и посему принадлежность к ним остается под запретом со стороны Церкви. Христиане, являющиеся их членами, пребывают в тяжком грехе и не могут приступать ко Святому Причастию.
В компетенцию местных церковных властей не входит вынесение мнений о природе масонских ассоциаций, которые изменяли бы вышеизложенное суждение, выраженное в духе декларации этой Священной Конгрегации, изданной 17 февраля 1981 года (см.: AAS 73, 1981, стр. 240-241).
По обсуждении данной декларации в обычном собрании этой Свящ. Конгрегации, Верховный Понтифик Иоанн Павел II на аудиенции, данной нижеподписавшемуся кардиналу префекту, ее утвердил и повелел опубликовать.

Дано в Риме, из залов Свящ. Конгрегации вероучения, 26 ноября 1983 г.

Иосиф кардинал Ратцингер
Префект

+ Иоанн Иероним Хамер OP
Титулярный архиепископ Лориумский
Секретарь
Несовместимость христианской веры с масонством
Размышления в годовщину издания
декларации Конгрегации вероучения
26 ноября 1983 г. Конгрегация вероучения издала декларацию о масонских ассоциациях (см. AAS LXXVI [1984] 300).
Спустя чуть больше года после ее публикации может оказаться полезным краткое освещение значения этого документа.
Первые же высказывания Церкви относительно масонства были связаны с его негативной оценкой, что было вызвано многочисленными причинами как практического, так и вероучительньного характера. Церковь сочла масонство ответственным не только за подрывную в ее отношении деятельность: с первых же папских документов на эту тему, в особенности - в энциклике Льва XIII "Humanum Genus" (20 апреля 1884 г.) Учительство Церкви изобличало в масонстве философские идеи и моральные концепции, противоположные католическому учению. По словам Льва XIII, прежде всего они приводили к натуралистическому рационализму, - идее, вдохновлявшей планы и деятельность масонства, направленную против Церкви. В своем Послании к итальянскому народу "Custodi" (8 декабря 1892 г.) Папа писал: "Вспомним, что христианство и масонство принципиально несовместимы, так что вступать в одно значит расставаться с другим".
Поэтому нельзя было обойтись без рассмотрения масонства с вероучительной точки зрения, когда в 1970-80-х гг. данная Священная Конгрегация вела переписку с некоторыми Епископскими Конференциями, особо заинтересованными в этой проблеме по причине диалога, предпринимавшегося со стороны отдельных католиков с представителями некоторых лож, которые провозглашали себя невраждебными или даже благосклонными по отношению к Церкви.
Священная Конгрегация вероучения провела в этой связи тщательное исследование, целью которого было подтвердить фундаментальную несовместимость между принципами масонства и христианской веры.
Поэтому, не обращая внимания на рассмотрение практической деятельности различных лож и степени их враждебности по отношению к Церкви, Священная Конгрегация вероучения посредством декларации от 26. 11. 1983 г. решила сосредоточиться на самом глубоком и, с другой стороны, самом существенном уровне проблемы - на уровне несовместимости принципов, то есть на уровне веры и ее нравственных предписаний.
С вероучительной точки зрения, продолжающей непрерывную преемственность с традиционной позицией Церкви, засвидетельствованной в вышеупомянутых документах Льва XIII, для всех верных, по какой-либо причине оказавшихся причастными к масонству, проистекают необходимые важные практические последствия.
Возражения со стороны некоторых против утверждаемой Священной Конгрегацией несовместимости принципов христианства и масонства основываются на том, что существенным фактом в масонстве якобы является отсутствие навязывания каких бы то ни было общеобязательных "принципов" философского или религиозного характера своим сторонникам, но, скорее, они желают объединить людей доброй воли, невзирая на религиозные и мировоззренческие различия, на основе понятных и приемлемых для всех гуманистических ценностей.
Масонство является, якобы, связующим звеном для всех верующих в Архитектора Вселенной и разделяющих основополагающие нравственные ориентиры, изложенные в том числе и в Декалоге; оно никого не отдаляет от исповедуемой им религии, а, напротив, побуждает теснее примыкать к ней.
Здесь неуместно было бы обсуждать многочисленные исторические и философские противоречия, скрывающиеся в подобных утверждениях. Католическая Церковь также призывает людей доброй воли ко всеобщему сотрудничеству, - напоминать об этом после II Ватиканского Собора, конечно же, нет необходимости. Присоединение же к масонству означает совсем иное, нежели это законное сотрудничество, и имеет гораздо более релевантное и определяющее значение.
Прежде всего, следует вспомнить, что сообщество "вольных каменщиков" и их нравственные обязательства представляют собой сложную и разрастающуюся систему символов, имеющую исключительно обязывающий характер. Господствующая там строгая дисциплина скрытности со временем усиливает важность взаимодействия знаков и идей. Помимо всего, из-за этой обстановки секретности члены ассоциации рискуют стать инструментом неизвестных для них замыслов.
Даже если утверждается, что релятивизм не принимается масонами в качестве обязательной догмы, в действительности предполагается некая символико-релятивистская концепция. Следовательно, релятивизирующая ценность морально-ритуальной общины вовсе не исключается, и релятивизм, напротив, играет определяющую роль.
В таком контексте различные религиозные общины, к которым принадлежат отдельные члены лож, не могут считаться ничем большим, нежели институциями, охватывающими некую часть более широкой и неуловимой истины. Ценность этих институций неизбежно представляется, таким образом, лишь относительной, меньшей по сравнению с этой более широкой истиной, в большей степени проявляющейся не в них, а в сообществе людей доброй воли, то есть - в масонском братстве.
Для христианина-католика, однако, невозможно переживать свои отношения с Богом двойственным, расколотым образом - одновременно и в гуманистической, надконфессиональной, форме, и во внутренней - христианской. Он не может иметь одновременно двух отношений с Богом, не может выражать их в двух системах символов. Это было бы нечто совершено отличное от нормального для него сотрудничества со всеми людьми, укорененными в добре, хотя и на разных принципах. Ведь католик не может одновременно быть причастником христианской общины и смотреть на своих братьев-христиан с масонской точки зрения, то есть как на заблуждающихся невежд.
Даже если, как уже было сказано, явного обязательства принимать релятивистское исповедание нет, релятивизирующая сила масонского братства в силу внутренне присущей ей логики подвергнет основу веры столь радикальному преобразованию, что это уже не будет приемлемо для христианина, "которому дорога его вера" (Лев XIII).
К тому же это искажение основ веры совершается, чаще всего, постепенно и незаметно: для принимающего масонство цельная причастность к Божией истине, явленной в Церкви, превращается лишь в принадлежность к учреждению, которое он считает одной из многих более или менее действенных форм выражения общей ориентации человека на вечные ценности.
В наши дни искушение пойти в этом направлении тем сильнее, что оно всецело соответствует определенным основополагающим убеждениям современного менталитета. Идея, что истину нельзя познать, - типичная характеристика нашей эпохи и, в то же время, основной элемент ее общего кризиса.
Учитывая все эти обстоятельства, Священная Конгрегация в своей Декларации утверждает, что принадлежность к масонским ассоциациям "остается под запретом со стороны Церкви", и что христиане, являющиеся их членами, "пребывают в тяжком грехе и не могут приступать ко Святому Причастию".
Последним утверждением Священная Конгрегация показывает верным, что принадлежность к масонству объективно составляет тяжкий грех. Уточняя, что члены масонских ассоциаций не могут приступать ко Святому Причастию, она хочет дать понять верным те тяжкие последствия, которые необходимым образом вытекают из присоединения к масонским ложам.
Далее Священная Конгрегация объявляет, что "в полномочия местных церковных властей не входит выносить мнение о природе масонских ассоциаций, которое изменяло бы вышеизложенное суждение". В этой связи она ссылается также на декларацию о 17 февраля 1981 г., в которой всякое право на высказывания о природе этих ассоциаций, отступающие от действовавшего тогда канонического права (кан. 2335), уже было оставлено за Апостольским Престолом.
Таким же образом и новый документ, выпущенный Священной Конгрегацией вероучения в ноябре 1983 г., выражает то же намерение закрепить лишь за Святым Престолом право на высказывания, которые отходили бы от сформулированного здесь суждения относительно несовместимости принципов масонства с католической верой, относительно тяжести акта вступления в ложу и относительно последствий, которые из этого проистекают для допуска к Святому Причастию. Это предписание указывает на то, что, несмотря на различия, которые могут существовать между масонскими послушаниями, особенно касательно заявляемой ими позиции по отношению к Церкви, Апостольский Престол усматривает у них некоторые общие принципы, которые требуют одной и той же оценки со стороны всех церковных властей.
Издавая данную декларацию, Священная Конгрегация вероучения не желала отвергнуть усилия тех, кто, с должного разрешения этого ведомства, пытался установить диалог с представителями масонства. Но поскольку существовала возможность распространения среди верных ошибочного мнения, будто бы теперь им дозволяется вступать в масонские ложи, Конгрегация сочла себя обязанной дать им знать, каково подлинное мнение Церкви по этому вопросу, и охранить их от вступления в организации, принадлежность к которым несовместима с католической верой.
Лишь Иисус Христос, и Он один, - истинный наставник Истины, и лишь в Нем христиане могут обрести свет и силу, дающую возможность жить согласно замыслу Божию, трудясь ради истинного блага своих братьев.